"Мы просто имели на это смелость - нашу мечту закрывать своей грудью." (с)
По предложению Ann T. Okami выкладываю *реверанс*
Название: Дорога домой
Автор: .Dancer.
Бета: сама себе
Пейринг: ХоМин, ЮнДже - намеками о прошлом
Рейтинг: R
Жанр: ангст, романтика
Дисклеймер: не претендую, даже если очень хочется
Саммари: О нелегкой жизни в нелегкие времена, о непонимании того, что следовало бы понимать в первую очередь...
От автора: многоДа-да, тут ХоМины. Написаны давно - в середине осени - и несмотря на уговоры близких людей так и не были мной выложены. Почему? Потому что не хочу, чтобы кто-то считал, что это моя точка зрения на ситуацию в целом, ситуацию, все мы знаем, какую именно. Не хочу споров и ругани, честно, не хочу. Фанфик - это фанфик, это отдельное творческое или около творческое произведение, не надо воспринимать его так, как, признаться, некоторые воспринимают. Ну, вы поняли... Я ни про кого конкретно не говорю, просто ни с кем не хочу ссориться из-за фанфика... уф... вот примерно поэтому я его и не выкладывала долго...
читать дальше
«Смотри, хён, я подстригся», - хочется крикнуть тебе. – «Смотри, смотри, у меня почти такая же челка как у Дже. Я красивый, хён? Я похож на него?» - но ты лишь молчишь. Снова молчишь, вслушиваясь в то, как Юно тихо разговаривает по телефону. Предельно вежливо. Предельно кратко. Значит, на другом конце провода Джунсу. Или может быть Ючон. Если бы это был Дже – ваша вселенская мамочка – они бы давно уже сорвались на ругань и взаимные упреки – кто кого предал, кто перешел на сторону какой фирмы… или может быть это были бы просьбы вернуться или согласиться или прекратить все это, пока не поздно «для нас». В конечном итоге, все их телефонные разговоры такие похожие. Скрытая горечь, подавляемые чувства… безысходность. Нет, с Су-Су или Микки-Плаксой Юно может говорить нормально. Спокойно и рассудительно, не теряя самообладания.
- Нет. Нет, спасибо. До встречи, - наконец говорит Лидер и отключает телефон. На мгновение замирает, затем делает два шага до кухни. Не замечает тебя. Делает вид, что не замечает. Сидишь на диване, обхватив колени руками. Из-за отросшей челки наблюдаешь за Лидером. Тот на кухне старательно пытается что-то приготовить. «Хочешь заменить их? Хочешь и дальше создавать видимость счастливой семьи? Готовишь вместо Дже, играешь на пианино вместо Ючона, шутишь за Джунсу… и забываешь про Юно-Юно…»
- Проголодался? Я сейчас приготовлю… - кричит хён, не оборачиваясь.
- Спасибо, нет. – Отвечаешь вполне вежливо. – Тем более, вредно есть бутерброды на завтрак, обед и ужин, - замечаешь в полголоса. Юно оборачивается, несколько секунд непонимающе смотрит на тебя…
- Ну, да. Я не повар, в отличае от… некоторых, - заканчивает он вполне агрессивно и, хлопнув несчастным куском хлеба по столу, уходит…
Вздыхаешь, опустив взгляд… Иногда и ты не понимаешь предел, где кончается шутка… прямо как Джунсу. «Отлично.»
Поднимаешься – за последние месяцы ты непривычно похудел. Врач боится, что с тобой что-то не так… Все в порядке, просто ты… не хочешь есть. Идешь за Юно. Хён сидит на краю своей постели, обхватив голову руками. Ты почти физически ощущаешь, как ему плохо.
В вашей комнате мало что изменилось. С того момента, как вы начали жить вместе, когда Ючон переехал к семье, потом, когда вас так подолгу не бывало в этой квартире, вообще в Корее, сейчас, когда на все, кажется теперь, бесконечные комнаты вас осталось всего двое, даже менеджер вернулся к себе домой… вы не разъезжаетесь. Такой вопрос даже не возникал между вами.
Садишься рядом – хён не реагирует. Наверное, снова и снова мысленно взваливает ответственность за все произошедшее на себя… прямо как эмоуголок Ючона. Опускаешь голову на его плечо, тихо поддерживая, показывая, что ты рядом. Так сделал бы Дже…
- Тебе стоит переехать к семье, - тихо говорит Юно. – И им, и тебе будет спокойнее.
Легко мотаешь головой – так, чтобы он почувствовал твой ответ, даже не поднимая взгляда.
- Там о тебе будет кому заботиться. А я даже не могу накормить тебя по-нормальному. Ты больше похож на скелет. – Юно невесело усмехается. – Разве еще пару месяцев назад кто-нибудь мог бы подумать, что про тебя можно сказать такое?
- Все в порядке. Я не хочу оставлять эту квартиру. Она наша… она… - сглатываешь слюну, пытаясь справиться с эмоциями. – Она принадлежит ДБСК, и пока все не вернутся, мы будем сторожить ее. – чувствуешь, что к горлу подкатывает противная тошнота. Ты слишком боишься, что заплачешь.
Юно поднимает голову, мгновение вглядывается в твое лицо и вдруг порывисто обнимает тебя, крепко прижимает к себе. В результате вы оба валитесь на кровать, но хён не отпускает тебя из своих объятий…
- Ты стал сентиментальным как Чуни, - улыбается Лидер, его глаза напротив твоих.
- Стараюсь, - неуверенно улыбаешься ты в ответ. Несколько минут вы молчите. Хён обнимает тебя крепко, не удерживает, но и не ослабляет объятия. Ему важно, что ты здесь. Ты уверен в этом.
- Чанмин, все это может быть бессмысленно. Ты почти не выходишь, пропускаешь занятия, не ешь… - заходит Юно с другой стороны.
- Я не оставлю, - начинаешь ты, но он перебивает тебя.
-Да, я понимаю, наша квартира. Но я могу быть здесь и…
- Я не оставлю тебя, - четко произносишь ты, еще мгновение он хочет что-то сказать и наконец сдается. Понимает, что один он бы не выдержал. Потому что ты так важен ему или потому что одному было бы намного сложнее разыгрывать трагикомедию «семья ДБСК в полном сборе»… ты не хочешь об этом думать.
Ты лежишь в кровати, за наполовину занавешенным окном тихо и темно. Поднимаешь руку – циферблат часов, которые ты так и не снял, слабо светится фосфорецирующе-зеленым. Почему-то ты чувствуешь себя маленькой рыбкой на дне океана… Проходит не более десяти минут, и хён, тихонько открыв дверь, проскальзывает в комнату. Не колеблясь, он проходит мимо своей собственной кровати, и осторожно опускается на край твоей, нежно проводит пальцами по твоему плечу, просто показывая, давая знать, что пришел. Хотя ты и не сомневался…
- Я ждал… - начинаешь в пол голоса, но жестом он останавливает тебя…
«Неужели в темноте я действительно так похож на него, хён? Неужели ты мог бы нас спутать? Я достойная замена ему? Я похож на Дже?» Закусываешь губу – это больно быть лишь заменой, это жестоко – позволять кому-то заменять любимого человека, это подло – добровольно соглашаться на это… это твой выбор. И ты с готовностью отзываешься на его ласки, отвечаешь на быстрые влажные поцелуи. Ты помогаешь ему раздеть себя и сам раздеваешь Юно… твоя худая спина выгибается, когда он так нежно и так страстно проводит по твоим бедрам, твое дыхание ускоряется, твое сердце готово вырваться из груди, когда он обнимает тебя так сильно, так… так боясь отпустить… «Меня или тот образ… образ Джеджуна, за которым ты надежно прячешь реальность ЭТИХ моментов?..»
Твои бедра дергаются, когда он входит в тебя, ты не сдерживаешь болезненного вскрика. хён замирает, все еще сжимая тебя в объятиях. Ты скорее предугадываешь его движение – и отчаянно мотаешь головой, когда он начинает отстраняться. Вцепляешься в его плечи.
- Не уходи, - шепчешь едва слышно. И спустя пару мгновений чувствуешь на своем лице легкие успокаивающие поцелую… он не уйдет. Как и раньше, как и в ночь до этого он не уйдет…
Твое тело, за последний месяц привыкшее к сексу, отзывается частыми сладкими судорогами, ты прижимаешься к хёну, двигаясь с ним в едином ритме, ловя его поцелуи, его ласки…
И если в эту ночь с его губ снова слетит глухим стоном едва слышное «Дже…», тебе не останется ничего другого, кроме как крепче сжать зубы и сделать вид, что на сегодняшнюю ночь, впрочем, как и в ночи раньше, это твое имя…
Ты сам сделал этот выбор… ты не страдаешь безнадежно безысходным оптимизмом, ты не уперто-романтичный глупец, у тебя нет слепой веры в идеалы… так почему ты здесь? Почему раз за разом отвечая на вопросы Дже, ты упираешься и остаешься с Юно. Почему?
- Почему? – тихо спрашивает Джеджун, в его голосе горькое беспокойство, так говорят, когда знают, что не могут ничем помочь и лишь силятся понять причину часто беспричинных поступков. «Потому что я занял твое место, потому что трахаюсь с нашим Лидером и вою от восторга, когда, кончая, он называет меня твоим гребаным именем!» - хочется проорать тебе. Но ты знаешь, что тут же пожалеешь об этом… ты любишь Дже и не хочешь причинять ему боль… ты убеждаешь себя, что это истерика, просто сдают нервы… и вновь говоришь лишь:
- Ему нужно, чтобы кто-то был рядом…
Джеджун на другом конце провода глухо вздыхает. Ему больно от этих слов. И ты не стареешься облегчить его боль. Ты понимаешь, что он хотел бы сейчас быть здесь, с хёном… вместо тебя… и внутри, в темных глубинах твоей ноющей от боли души, как и раньше просыпается чувство, так схожее со злорадством. Это ты здесь – с Юно. Не Дже…
- Он все так же думает, что уйти из СМ – это предательство? – без особой надежды спрашивает Дже.
- Да… и, знаешь, в какой-то степени я думаю так же. Мы слишком многим обязаны СМ, - хмурясь, говоришь ты. Ты удивлен, но это действительно твои мысли, твои эмоции.
- Чанмин? – удивленно переспрашивает Дже, затем продолжает мягко, успокаивающе. – Ты же всегда был разумным. Подумай сам…
- Я подумал, - перебиваешь ты. Не хочешь долгих уговоров. – Я подумал и решил, что так правильно. Никто не заставлял меня, никто не подкупал меня, - продолжаешь после паузы. Где-то в душе поднимается страх – страх, что ты зря сказал эти слова…
- Мне казалось, что ты умнее, - обиженно и зло проговаривает Джеджун.
- Видимо, умом отличается только женская часть нашей донго-семьи, - желчно выпаливаешь ты за мгновение до того, как бросить трубку.
Переводишь дыхание. Ты хотел этого. Хотел обидеть Дже, захотел сделать так, чтобы он тебя ненавидел. Потому что ты занял его место в постели Юно… от внезапной мысли тебя пронзает иглами боли – в постели – да, но занял ли ты место Джеджуна в мыслях Лидера?
Во сне ты можешь расслабиться. Во сне ты можешь думать, что все по-прежнему хорошо. Во сне ты можешь не сомневаться, что Юно принадлежит только тебе…
Ты прижимаешься к его теплому боку, он обнимает тебя так, словно оберегает от чего-то. Сквозь сон ты чувствуешь его легкое дыхание на своем лице, невесомый осторожный поцелуй касается твоего виска… И ты сдаешься.
«Я буду кем угодно… да хоть самим чертом, если только ты пожелаешь. Я останусь с тобой, я поддержу твое идиотское упертое благородство, я смогу защитить тебя… я стану последним подонком, если ты пожелаешь. Я претворюсь ангелочком, если только захочешь. Я буду с тобой. Столько, сколько захочешь… пока я нужен тебе, пока я смогу заменять его… пока ты будешь принимать эту замену. Я буду с тобой… я буду улыбаться, когда ты будешь называть меня чужим именем, я буду, черт побери, буду радоваться, что тебе от этого легче… я навсегда останусь с тобой… если вдруг ты захочешь… »
Окутанные пеленой сна, эти мысли теснятся в голове, наполняя тебя уверенностью, что, даже будучи лишь заменой, фальшивой копией бесценного оригинала, ты сможешь стать счастливым… ты засыпаешь и едва можешь расслышать тихий, мягкий шепот в самое твое ухо:
- И почему ты со мной, Мини?.. – шепчет Юно.
- Глупый… потому что я люблю тебя… - отвечаешь сквозь сон… в полу дреме эти слова кажутся такими очевидными…
Ты не успеваешь даже окончательно проснуться, ужаленный своим собственным страхом, что эта горькая глупая правда способна разрушить ваши «фальшивые» отношения, а хён уже сгребает тебя в охапку. Он не говорит ни слова, не кричит, не разбирается… даже ни о чем не спрашивает… и теперь тебе кажется, что он, словно очнувшийся от оцепенения, от тяжелого болезненного забытья последних месяцев, понявший, что же на самом деле происходит между вами, чувствует всю ту боль, что пережил ты за те ночи, в которые носил чужое имя…
Он сидит на кровати, крепко прижимая тебя к себе, словно боится отпустить, будто ты захочешь куда-то убежать… он качает тебя, как будто успокаивая маленького ребенка, осторожно целует в висок и шепчет, что все будет хорошо, что скоро все закончится… а ты лишь цепляешься за его плечи сведенными судорогой пальцами и рыдаешь… Стоны вырываются из твоей глотки, слезы заливают глаза… тебе кажется, что с ними из тебя уходит сама жизнь. Страх разъедает тебя изнутри… колючий и едкий, он поселился в тебе с того самого мгновения, как ты произнес это никому сейчас не нужное признание… потому что после него все изменится… потому что ты понимаешь – вы с Юно сегодня – это в последний раз…
За последнее время ты отвык от аэропортов… тебе кажется, что здесь слишком шумно, слишком людно, слишком светло и неуютно. Морщишься. От вспышек фотоаппаратов ты тоже отвык. В руке крепко зажаты паспорт и билет. Длинная челка закрывает твои опущенные в пол глаза – смотреть в объектив, когда тебя фотографируют, ты тоже отвык. Хён идет впереди, словно незыблемый заградительный щит перед тобой – его спина. Твоя самая надежная защита…
Журналисты следуют за вами, выкрикивают что-то вроде «Почему вы отделились от своих друзей?», «Раскройте нам правду, кого из вас следует считать предателем?» и самый распространенный «Это правда, что в СМ над вами издевались?». Был бы ты на несколько лет помладше, захотел бы остановиться и объяснить, что они не правы, но не сделал бы этого от врожденного смущения. Позже ты бы просто захотел ударить за такое, но сдержался бы, зная, что нельзя так поступать. А сейчас… ты ничего не хочешь.
Юно подходит к стойке регистрации и тянется к тебе – пропустить вперед, но в какой-то момент опускает руку. Пока работник аэропорта проверяет документы, ты кусаешь губы.
Теперь он не дотрагивается до тебя. Ни в плане секса, ни вообще – в жизни. Хён очень заботлив и вежлив, он много разговаривает с тобой, спрашивает, как дела в институте, куда ты почти перестал ходить, как продвигается твое изучение английского языка, который ты вообще подумывал забросить. Юно больше не пытается шутить в духе Джунсу. Как и не пытается готовить, и играть на пианино… и быть просто собой он пытается меньше всего. Иногда ты ловишь себя на мысли, что он больше похож на автомат, приставленный следить за хрупкой, вот-вот готовой рассыпаться в прах вещью, которой, несомненно, ты не являешься… но он не дотрагивается до тебя. После той ночи, когда до утра он держал тебя в своих объятиях, успокаивая, убаюкивая, словно больного ребенка, он ни разу не дотронулся до тебя. Уже почти неделю…
Хён проходит следом в салон, стюардесса – молодая миниатюрная женщина – с улыбкой показывает ему на место рядом с тобой. Он что-то шепчет ей на ухо, она несколько раз кивает, затем отрицательно качает головой. Даже не слыша слов, ты понимаешь, что он хотел поменять свое место в салоне, но ему запретили… почему-то этот факт вызывает у тебя страх… дикий липкий страх… впрочем, как и вся эта поездка в Японию.
Сначала тебе казалось, что ему не хочется больше до тебя дотрагиваться, что ему противно, что ты вот так согласился быть заменой Джеджуна, молчал, терпел и предавал… предавал свою любовь, свои чувства… от этой мысли становилось тошно и страшно.
- Юно, - шепотом зовешь ты, хён дергается. После той ночи он вернулся в то же ненавистное тебе ледяное оцепенение.
- Да? – переспрашивает он нарочито бодро. Неестественно…
- Как будет в Японии? – вопрос скорее детский, и тебе горько осознавать, что Лидер в это мгновение думает о том же сравнении и морщится, как от боли.
В этот момент ты понимаешь, что хён просто боится. Боится, что слишком обидел тебя, не замечая твоей влюбленности, боится, что причинит тебе еще больше боли, если будет просить прощения, если продолжит вести себя как ни в чем не бывало… ты не представляешь, как возможно избавить его от мыслей «я был недостаточно заботлив, нежен, осторожен. Черт, а если со мной – это было у него впервые? Как я мог?» и от этого тебе становится только хуже, потому что переубедить Лидера, вбившего что-то себе в голову, практически невозможно…
- Не знаю… - произносит Юно и вновь отворачивается. Ты понимаешь, что он хотел бы ответить по-другому, но не смог солгать…
Ты тянешься и берешь его руку в свою, крепко сжимаешь его холодную ладонь.
«Только не вырывайся», - мысленно молишь ты, несколько мгновений он испытующе смотрит на тебя и, наконец, накрывает твое запястье своей рукой.
- Я с тобой, - произносит он одними губами.
Слезы сдавливают тебе горло, но ты не плачешь…
- Даже если не со мной… Просто будь Юно-Юно, - шепчешь ты…
Хён не отпускал твою руку в течение всего времени перелета. Задумчиво поглаживал кончиками пальцев нежную кожу на твоем запястье, смотря куда-то в серую муть тяжелых осенних облаков за толстым стеклом иллюминатора, молча и отрешенно. Не отпустил он твою руку и в аэропорту. И в машине. И на лестнице отеля…
Ты стоишь в хорошо освещенном, выстланном красным ковром и оббитом деревянными стеновыми панелями холле гостиницы и чувствуешь, как теплая, согретая твоим теплом, ладонь Лидера выскальзывает из твоей руку… тебе кажется, что ты падаешь в какую-то бездонную пропасть, кружишься в падении, ломаясь об острые выступы каменных глыб, крича, пока есть силы на крик, пока боль не перекрывает все… потому что на широкой лестнице, покрытой ковровой дорожкой – неизменно кроваво-красной – стоит Джеджун. На его лице нет сладковато-наигранной улыбки, нет и приторно-идеального выражения скорби… и когда ты начал думать о хёне так? Почему? Откуда эта ненависть, ты же всегда так любил Мамочку Дже?
Дыхание перехватывает, когда Юно делает шаг… шаг от тебя к нему… ну, да. Замены больше не нужны, если оригинал жив и здоров… Они сходятся где-то у подножия лестницы – не обнимаются, не говорят ни слова, просто замирают, глядя друг другу в глаза… но для тебя это конец. Без вариантов. Хочется лечь и заснуть… навсегда…
И ты понимаешь, что не можешь ничего с этим сделать. Что Юно не принадлежит тебе, что не принадлежал никогда…
Твой взгляд натыкается на взгляд хёна – Лидер где-то очень далеко в своих мыслях… ты, как и весь мир, в данный момент для него не существуешь…
И ты знаешь, что позже на выступлении, ты будешь стоять как можно ближе к нему, украдкой смотреть на то, как Лидер старательно выдавливает из себя улыбку, ты будешь опускать взгляд в пол и думать о тех днях, проведенных вдвоем с хёном в вашей квартире… это было отвратительное время непонимания и фальши, но это было ваше время – одно на двоих… поэтому ты и будешь вспоминать его. Вспоминать и до боли в висках хотеть вернуться туда снова, быть просто заменой, вторым актером трагикомедии «счастливая семья Донгов в полном сборе»… Менеджер будет ругать тебя за то, что ты слишком придвигаешься к Юно, но тебе будет все равно… Потому что теперь это единственная, близость, которая может быть у вас с Лидером…
Ты мечешься по комнате… мечтаешь что-нибудь разбить. Жаль, что графин и стаканы ты уже разбил.
Тебе больно, так больно, что хочется выть и биться об стены, разбить руки в кровь, только бы почувствовать что-то более сильное, чем эта боль… хочется разбить голову, чтобы не продолжать думать… на несколько мгновений ты останавливаешься перед большим – во всю стену окном…
На слова менеджера Юно лишь сдержанно кивал и затем, повернувшись, ушел вслед за Дже вверх по лестнице. Не посмотрел на тебя, не сказал ни слова… «Зачем нужна замена, Мин, если оригинал под рукой?» - шепчет въедливый внутренний голос. С силой трешь висок, хочется выцарапать из черепной коробки все эти гадливые мысли, от которых начинает подташнивать… «Наверное, Джеджун получше тебя в сексе. Не неопытное бревно - переросток… Знаешь, чем они сейчас занимаются? Хочешь пойти – послушать?» Зажимаешь рот рукой – тело сводит судорогой боли, падаешь на колени не в силах больше сдерживаться, твои сведенные пальцы царапают ковер… перед глазами все плывет, тебя тошнит, воздуха не хватает…
В тот момент, когда руки хёна сгребают тебя в охапку и поднимают с колен, когда он с силой прижимает тебя к себе и сбивчиво шепчет что-то вроде:
- Я здесь, здесь с тобой, Мини…
И ты чувствуешь, что, удушье, наконец, отступает, но…
- Ты что – дурак? – сипло произносишь ты, глотая слезы. – Ты совсем идиот? Там Дже, а ты сюда пришел.
- Все в порядке, - шепчет хён, усаживая тебя на кровать, садясь рядом, не размыкая объятий. – Все хорошо, Мини, мы уедем из этого отеля, мы вернемся домой, и все будет хорошо… – он гладит тебя по вздрагивающей спине, по острым выступающим лопаткам, покрывает твое лицо нежным быстрыми поцелуями…
Ты не знаешь, кто начинает первым, но совсем скоро вы оказываетесь без одежды. Юно прижимает тебя к кровати своим весом, он продолжает шептать всякие успокаивающие глупости, гладить твои голые плечи, обнимать и целовать. Ты прижимаешься к нему, отвечаешь на поцелуи и ласки, но… ты боишься… больше всего боишься, что он лишь утешает тебя, что после он снова уйдет. Уйдет и уже не вернется… И конечно же ты боишься опять услышать это имя в момент вашей близости, снова стать просто заменой.
Хён останавливается, приподнимается на локтях и долго, изучающее вглядывается в твое лицо. Тебе кажется, что он ищет что-то, какие-то чужие черты, которых в тебе нет, то, что ты не сможешь заменить… твое сердце гулко стучит где-то под горлом…
Юно улыбается мягко, и впервые за несколько месяцев ты чувствуешь, что это действительно его улыбка. Он убирает с твоего лица длинную челку и, за мгновение до того, как ты хочешь задать вопрос, словно угадывая твои мысли, шепчет:
- Пожалуйста, будь просто Чанмином…
Аэропорт встречает вас шумом, толпой, ярким светом и вспышками фотокамер. Единственное различие с Японией – это дом. И хён улыбается. Во время посадки ты рассказывал какую-то историю из детства, и ею рассмешил Лидера. Ты тоже улыбаешься…
Кто-то из журналистов кричит вам вслед «Вы считаете, что ДжеЧонСу предали вашего создателя? Это так?» Юно едва заметно качает головой – так, чтобы видел лишь ты, и, улыбнувшись, шепчет:
- Поехали домой, Мини?
Название: Дорога домой
Автор: .Dancer.
Бета: сама себе
Пейринг: ХоМин, ЮнДже - намеками о прошлом
Рейтинг: R
Жанр: ангст, романтика
Дисклеймер: не претендую, даже если очень хочется
Саммари: О нелегкой жизни в нелегкие времена, о непонимании того, что следовало бы понимать в первую очередь...
От автора: многоДа-да, тут ХоМины. Написаны давно - в середине осени - и несмотря на уговоры близких людей так и не были мной выложены. Почему? Потому что не хочу, чтобы кто-то считал, что это моя точка зрения на ситуацию в целом, ситуацию, все мы знаем, какую именно. Не хочу споров и ругани, честно, не хочу. Фанфик - это фанфик, это отдельное творческое или около творческое произведение, не надо воспринимать его так, как, признаться, некоторые воспринимают. Ну, вы поняли... Я ни про кого конкретно не говорю, просто ни с кем не хочу ссориться из-за фанфика... уф... вот примерно поэтому я его и не выкладывала долго...
читать дальше
«Красота никого не спасла,
Красота - только повод для зла…»
Fleur
«Do what you feel
Feel until the end»
Enigma
Красота - только повод для зла…»
Fleur
«Do what you feel
Feel until the end»
Enigma
«Смотри, хён, я подстригся», - хочется крикнуть тебе. – «Смотри, смотри, у меня почти такая же челка как у Дже. Я красивый, хён? Я похож на него?» - но ты лишь молчишь. Снова молчишь, вслушиваясь в то, как Юно тихо разговаривает по телефону. Предельно вежливо. Предельно кратко. Значит, на другом конце провода Джунсу. Или может быть Ючон. Если бы это был Дже – ваша вселенская мамочка – они бы давно уже сорвались на ругань и взаимные упреки – кто кого предал, кто перешел на сторону какой фирмы… или может быть это были бы просьбы вернуться или согласиться или прекратить все это, пока не поздно «для нас». В конечном итоге, все их телефонные разговоры такие похожие. Скрытая горечь, подавляемые чувства… безысходность. Нет, с Су-Су или Микки-Плаксой Юно может говорить нормально. Спокойно и рассудительно, не теряя самообладания.
- Нет. Нет, спасибо. До встречи, - наконец говорит Лидер и отключает телефон. На мгновение замирает, затем делает два шага до кухни. Не замечает тебя. Делает вид, что не замечает. Сидишь на диване, обхватив колени руками. Из-за отросшей челки наблюдаешь за Лидером. Тот на кухне старательно пытается что-то приготовить. «Хочешь заменить их? Хочешь и дальше создавать видимость счастливой семьи? Готовишь вместо Дже, играешь на пианино вместо Ючона, шутишь за Джунсу… и забываешь про Юно-Юно…»
- Проголодался? Я сейчас приготовлю… - кричит хён, не оборачиваясь.
- Спасибо, нет. – Отвечаешь вполне вежливо. – Тем более, вредно есть бутерброды на завтрак, обед и ужин, - замечаешь в полголоса. Юно оборачивается, несколько секунд непонимающе смотрит на тебя…
- Ну, да. Я не повар, в отличае от… некоторых, - заканчивает он вполне агрессивно и, хлопнув несчастным куском хлеба по столу, уходит…
Вздыхаешь, опустив взгляд… Иногда и ты не понимаешь предел, где кончается шутка… прямо как Джунсу. «Отлично.»
Поднимаешься – за последние месяцы ты непривычно похудел. Врач боится, что с тобой что-то не так… Все в порядке, просто ты… не хочешь есть. Идешь за Юно. Хён сидит на краю своей постели, обхватив голову руками. Ты почти физически ощущаешь, как ему плохо.
В вашей комнате мало что изменилось. С того момента, как вы начали жить вместе, когда Ючон переехал к семье, потом, когда вас так подолгу не бывало в этой квартире, вообще в Корее, сейчас, когда на все, кажется теперь, бесконечные комнаты вас осталось всего двое, даже менеджер вернулся к себе домой… вы не разъезжаетесь. Такой вопрос даже не возникал между вами.
Садишься рядом – хён не реагирует. Наверное, снова и снова мысленно взваливает ответственность за все произошедшее на себя… прямо как эмоуголок Ючона. Опускаешь голову на его плечо, тихо поддерживая, показывая, что ты рядом. Так сделал бы Дже…
- Тебе стоит переехать к семье, - тихо говорит Юно. – И им, и тебе будет спокойнее.
Легко мотаешь головой – так, чтобы он почувствовал твой ответ, даже не поднимая взгляда.
- Там о тебе будет кому заботиться. А я даже не могу накормить тебя по-нормальному. Ты больше похож на скелет. – Юно невесело усмехается. – Разве еще пару месяцев назад кто-нибудь мог бы подумать, что про тебя можно сказать такое?
- Все в порядке. Я не хочу оставлять эту квартиру. Она наша… она… - сглатываешь слюну, пытаясь справиться с эмоциями. – Она принадлежит ДБСК, и пока все не вернутся, мы будем сторожить ее. – чувствуешь, что к горлу подкатывает противная тошнота. Ты слишком боишься, что заплачешь.
Юно поднимает голову, мгновение вглядывается в твое лицо и вдруг порывисто обнимает тебя, крепко прижимает к себе. В результате вы оба валитесь на кровать, но хён не отпускает тебя из своих объятий…
- Ты стал сентиментальным как Чуни, - улыбается Лидер, его глаза напротив твоих.
- Стараюсь, - неуверенно улыбаешься ты в ответ. Несколько минут вы молчите. Хён обнимает тебя крепко, не удерживает, но и не ослабляет объятия. Ему важно, что ты здесь. Ты уверен в этом.
- Чанмин, все это может быть бессмысленно. Ты почти не выходишь, пропускаешь занятия, не ешь… - заходит Юно с другой стороны.
- Я не оставлю, - начинаешь ты, но он перебивает тебя.
-Да, я понимаю, наша квартира. Но я могу быть здесь и…
- Я не оставлю тебя, - четко произносишь ты, еще мгновение он хочет что-то сказать и наконец сдается. Понимает, что один он бы не выдержал. Потому что ты так важен ему или потому что одному было бы намного сложнее разыгрывать трагикомедию «семья ДБСК в полном сборе»… ты не хочешь об этом думать.
Ты лежишь в кровати, за наполовину занавешенным окном тихо и темно. Поднимаешь руку – циферблат часов, которые ты так и не снял, слабо светится фосфорецирующе-зеленым. Почему-то ты чувствуешь себя маленькой рыбкой на дне океана… Проходит не более десяти минут, и хён, тихонько открыв дверь, проскальзывает в комнату. Не колеблясь, он проходит мимо своей собственной кровати, и осторожно опускается на край твоей, нежно проводит пальцами по твоему плечу, просто показывая, давая знать, что пришел. Хотя ты и не сомневался…
- Я ждал… - начинаешь в пол голоса, но жестом он останавливает тебя…
«Неужели в темноте я действительно так похож на него, хён? Неужели ты мог бы нас спутать? Я достойная замена ему? Я похож на Дже?» Закусываешь губу – это больно быть лишь заменой, это жестоко – позволять кому-то заменять любимого человека, это подло – добровольно соглашаться на это… это твой выбор. И ты с готовностью отзываешься на его ласки, отвечаешь на быстрые влажные поцелуи. Ты помогаешь ему раздеть себя и сам раздеваешь Юно… твоя худая спина выгибается, когда он так нежно и так страстно проводит по твоим бедрам, твое дыхание ускоряется, твое сердце готово вырваться из груди, когда он обнимает тебя так сильно, так… так боясь отпустить… «Меня или тот образ… образ Джеджуна, за которым ты надежно прячешь реальность ЭТИХ моментов?..»
Твои бедра дергаются, когда он входит в тебя, ты не сдерживаешь болезненного вскрика. хён замирает, все еще сжимая тебя в объятиях. Ты скорее предугадываешь его движение – и отчаянно мотаешь головой, когда он начинает отстраняться. Вцепляешься в его плечи.
- Не уходи, - шепчешь едва слышно. И спустя пару мгновений чувствуешь на своем лице легкие успокаивающие поцелую… он не уйдет. Как и раньше, как и в ночь до этого он не уйдет…
Твое тело, за последний месяц привыкшее к сексу, отзывается частыми сладкими судорогами, ты прижимаешься к хёну, двигаясь с ним в едином ритме, ловя его поцелуи, его ласки…
И если в эту ночь с его губ снова слетит глухим стоном едва слышное «Дже…», тебе не останется ничего другого, кроме как крепче сжать зубы и сделать вид, что на сегодняшнюю ночь, впрочем, как и в ночи раньше, это твое имя…
Ты сам сделал этот выбор… ты не страдаешь безнадежно безысходным оптимизмом, ты не уперто-романтичный глупец, у тебя нет слепой веры в идеалы… так почему ты здесь? Почему раз за разом отвечая на вопросы Дже, ты упираешься и остаешься с Юно. Почему?
- Почему? – тихо спрашивает Джеджун, в его голосе горькое беспокойство, так говорят, когда знают, что не могут ничем помочь и лишь силятся понять причину часто беспричинных поступков. «Потому что я занял твое место, потому что трахаюсь с нашим Лидером и вою от восторга, когда, кончая, он называет меня твоим гребаным именем!» - хочется проорать тебе. Но ты знаешь, что тут же пожалеешь об этом… ты любишь Дже и не хочешь причинять ему боль… ты убеждаешь себя, что это истерика, просто сдают нервы… и вновь говоришь лишь:
- Ему нужно, чтобы кто-то был рядом…
Джеджун на другом конце провода глухо вздыхает. Ему больно от этих слов. И ты не стареешься облегчить его боль. Ты понимаешь, что он хотел бы сейчас быть здесь, с хёном… вместо тебя… и внутри, в темных глубинах твоей ноющей от боли души, как и раньше просыпается чувство, так схожее со злорадством. Это ты здесь – с Юно. Не Дже…
- Он все так же думает, что уйти из СМ – это предательство? – без особой надежды спрашивает Дже.
- Да… и, знаешь, в какой-то степени я думаю так же. Мы слишком многим обязаны СМ, - хмурясь, говоришь ты. Ты удивлен, но это действительно твои мысли, твои эмоции.
- Чанмин? – удивленно переспрашивает Дже, затем продолжает мягко, успокаивающе. – Ты же всегда был разумным. Подумай сам…
- Я подумал, - перебиваешь ты. Не хочешь долгих уговоров. – Я подумал и решил, что так правильно. Никто не заставлял меня, никто не подкупал меня, - продолжаешь после паузы. Где-то в душе поднимается страх – страх, что ты зря сказал эти слова…
- Мне казалось, что ты умнее, - обиженно и зло проговаривает Джеджун.
- Видимо, умом отличается только женская часть нашей донго-семьи, - желчно выпаливаешь ты за мгновение до того, как бросить трубку.
Переводишь дыхание. Ты хотел этого. Хотел обидеть Дже, захотел сделать так, чтобы он тебя ненавидел. Потому что ты занял его место в постели Юно… от внезапной мысли тебя пронзает иглами боли – в постели – да, но занял ли ты место Джеджуна в мыслях Лидера?
Во сне ты можешь расслабиться. Во сне ты можешь думать, что все по-прежнему хорошо. Во сне ты можешь не сомневаться, что Юно принадлежит только тебе…
Ты прижимаешься к его теплому боку, он обнимает тебя так, словно оберегает от чего-то. Сквозь сон ты чувствуешь его легкое дыхание на своем лице, невесомый осторожный поцелуй касается твоего виска… И ты сдаешься.
«Я буду кем угодно… да хоть самим чертом, если только ты пожелаешь. Я останусь с тобой, я поддержу твое идиотское упертое благородство, я смогу защитить тебя… я стану последним подонком, если ты пожелаешь. Я претворюсь ангелочком, если только захочешь. Я буду с тобой. Столько, сколько захочешь… пока я нужен тебе, пока я смогу заменять его… пока ты будешь принимать эту замену. Я буду с тобой… я буду улыбаться, когда ты будешь называть меня чужим именем, я буду, черт побери, буду радоваться, что тебе от этого легче… я навсегда останусь с тобой… если вдруг ты захочешь… »
Окутанные пеленой сна, эти мысли теснятся в голове, наполняя тебя уверенностью, что, даже будучи лишь заменой, фальшивой копией бесценного оригинала, ты сможешь стать счастливым… ты засыпаешь и едва можешь расслышать тихий, мягкий шепот в самое твое ухо:
- И почему ты со мной, Мини?.. – шепчет Юно.
- Глупый… потому что я люблю тебя… - отвечаешь сквозь сон… в полу дреме эти слова кажутся такими очевидными…
Ты не успеваешь даже окончательно проснуться, ужаленный своим собственным страхом, что эта горькая глупая правда способна разрушить ваши «фальшивые» отношения, а хён уже сгребает тебя в охапку. Он не говорит ни слова, не кричит, не разбирается… даже ни о чем не спрашивает… и теперь тебе кажется, что он, словно очнувшийся от оцепенения, от тяжелого болезненного забытья последних месяцев, понявший, что же на самом деле происходит между вами, чувствует всю ту боль, что пережил ты за те ночи, в которые носил чужое имя…
Он сидит на кровати, крепко прижимая тебя к себе, словно боится отпустить, будто ты захочешь куда-то убежать… он качает тебя, как будто успокаивая маленького ребенка, осторожно целует в висок и шепчет, что все будет хорошо, что скоро все закончится… а ты лишь цепляешься за его плечи сведенными судорогой пальцами и рыдаешь… Стоны вырываются из твоей глотки, слезы заливают глаза… тебе кажется, что с ними из тебя уходит сама жизнь. Страх разъедает тебя изнутри… колючий и едкий, он поселился в тебе с того самого мгновения, как ты произнес это никому сейчас не нужное признание… потому что после него все изменится… потому что ты понимаешь – вы с Юно сегодня – это в последний раз…
За последнее время ты отвык от аэропортов… тебе кажется, что здесь слишком шумно, слишком людно, слишком светло и неуютно. Морщишься. От вспышек фотоаппаратов ты тоже отвык. В руке крепко зажаты паспорт и билет. Длинная челка закрывает твои опущенные в пол глаза – смотреть в объектив, когда тебя фотографируют, ты тоже отвык. Хён идет впереди, словно незыблемый заградительный щит перед тобой – его спина. Твоя самая надежная защита…
Журналисты следуют за вами, выкрикивают что-то вроде «Почему вы отделились от своих друзей?», «Раскройте нам правду, кого из вас следует считать предателем?» и самый распространенный «Это правда, что в СМ над вами издевались?». Был бы ты на несколько лет помладше, захотел бы остановиться и объяснить, что они не правы, но не сделал бы этого от врожденного смущения. Позже ты бы просто захотел ударить за такое, но сдержался бы, зная, что нельзя так поступать. А сейчас… ты ничего не хочешь.
Юно подходит к стойке регистрации и тянется к тебе – пропустить вперед, но в какой-то момент опускает руку. Пока работник аэропорта проверяет документы, ты кусаешь губы.
Теперь он не дотрагивается до тебя. Ни в плане секса, ни вообще – в жизни. Хён очень заботлив и вежлив, он много разговаривает с тобой, спрашивает, как дела в институте, куда ты почти перестал ходить, как продвигается твое изучение английского языка, который ты вообще подумывал забросить. Юно больше не пытается шутить в духе Джунсу. Как и не пытается готовить, и играть на пианино… и быть просто собой он пытается меньше всего. Иногда ты ловишь себя на мысли, что он больше похож на автомат, приставленный следить за хрупкой, вот-вот готовой рассыпаться в прах вещью, которой, несомненно, ты не являешься… но он не дотрагивается до тебя. После той ночи, когда до утра он держал тебя в своих объятиях, успокаивая, убаюкивая, словно больного ребенка, он ни разу не дотронулся до тебя. Уже почти неделю…
Хён проходит следом в салон, стюардесса – молодая миниатюрная женщина – с улыбкой показывает ему на место рядом с тобой. Он что-то шепчет ей на ухо, она несколько раз кивает, затем отрицательно качает головой. Даже не слыша слов, ты понимаешь, что он хотел поменять свое место в салоне, но ему запретили… почему-то этот факт вызывает у тебя страх… дикий липкий страх… впрочем, как и вся эта поездка в Японию.
Сначала тебе казалось, что ему не хочется больше до тебя дотрагиваться, что ему противно, что ты вот так согласился быть заменой Джеджуна, молчал, терпел и предавал… предавал свою любовь, свои чувства… от этой мысли становилось тошно и страшно.
- Юно, - шепотом зовешь ты, хён дергается. После той ночи он вернулся в то же ненавистное тебе ледяное оцепенение.
- Да? – переспрашивает он нарочито бодро. Неестественно…
- Как будет в Японии? – вопрос скорее детский, и тебе горько осознавать, что Лидер в это мгновение думает о том же сравнении и морщится, как от боли.
В этот момент ты понимаешь, что хён просто боится. Боится, что слишком обидел тебя, не замечая твоей влюбленности, боится, что причинит тебе еще больше боли, если будет просить прощения, если продолжит вести себя как ни в чем не бывало… ты не представляешь, как возможно избавить его от мыслей «я был недостаточно заботлив, нежен, осторожен. Черт, а если со мной – это было у него впервые? Как я мог?» и от этого тебе становится только хуже, потому что переубедить Лидера, вбившего что-то себе в голову, практически невозможно…
- Не знаю… - произносит Юно и вновь отворачивается. Ты понимаешь, что он хотел бы ответить по-другому, но не смог солгать…
Ты тянешься и берешь его руку в свою, крепко сжимаешь его холодную ладонь.
«Только не вырывайся», - мысленно молишь ты, несколько мгновений он испытующе смотрит на тебя и, наконец, накрывает твое запястье своей рукой.
- Я с тобой, - произносит он одними губами.
Слезы сдавливают тебе горло, но ты не плачешь…
- Даже если не со мной… Просто будь Юно-Юно, - шепчешь ты…
Хён не отпускал твою руку в течение всего времени перелета. Задумчиво поглаживал кончиками пальцев нежную кожу на твоем запястье, смотря куда-то в серую муть тяжелых осенних облаков за толстым стеклом иллюминатора, молча и отрешенно. Не отпустил он твою руку и в аэропорту. И в машине. И на лестнице отеля…
Ты стоишь в хорошо освещенном, выстланном красным ковром и оббитом деревянными стеновыми панелями холле гостиницы и чувствуешь, как теплая, согретая твоим теплом, ладонь Лидера выскальзывает из твоей руку… тебе кажется, что ты падаешь в какую-то бездонную пропасть, кружишься в падении, ломаясь об острые выступы каменных глыб, крича, пока есть силы на крик, пока боль не перекрывает все… потому что на широкой лестнице, покрытой ковровой дорожкой – неизменно кроваво-красной – стоит Джеджун. На его лице нет сладковато-наигранной улыбки, нет и приторно-идеального выражения скорби… и когда ты начал думать о хёне так? Почему? Откуда эта ненависть, ты же всегда так любил Мамочку Дже?
Дыхание перехватывает, когда Юно делает шаг… шаг от тебя к нему… ну, да. Замены больше не нужны, если оригинал жив и здоров… Они сходятся где-то у подножия лестницы – не обнимаются, не говорят ни слова, просто замирают, глядя друг другу в глаза… но для тебя это конец. Без вариантов. Хочется лечь и заснуть… навсегда…
И ты понимаешь, что не можешь ничего с этим сделать. Что Юно не принадлежит тебе, что не принадлежал никогда…
Твой взгляд натыкается на взгляд хёна – Лидер где-то очень далеко в своих мыслях… ты, как и весь мир, в данный момент для него не существуешь…
И ты знаешь, что позже на выступлении, ты будешь стоять как можно ближе к нему, украдкой смотреть на то, как Лидер старательно выдавливает из себя улыбку, ты будешь опускать взгляд в пол и думать о тех днях, проведенных вдвоем с хёном в вашей квартире… это было отвратительное время непонимания и фальши, но это было ваше время – одно на двоих… поэтому ты и будешь вспоминать его. Вспоминать и до боли в висках хотеть вернуться туда снова, быть просто заменой, вторым актером трагикомедии «счастливая семья Донгов в полном сборе»… Менеджер будет ругать тебя за то, что ты слишком придвигаешься к Юно, но тебе будет все равно… Потому что теперь это единственная, близость, которая может быть у вас с Лидером…
Ты мечешься по комнате… мечтаешь что-нибудь разбить. Жаль, что графин и стаканы ты уже разбил.
Тебе больно, так больно, что хочется выть и биться об стены, разбить руки в кровь, только бы почувствовать что-то более сильное, чем эта боль… хочется разбить голову, чтобы не продолжать думать… на несколько мгновений ты останавливаешься перед большим – во всю стену окном…
На слова менеджера Юно лишь сдержанно кивал и затем, повернувшись, ушел вслед за Дже вверх по лестнице. Не посмотрел на тебя, не сказал ни слова… «Зачем нужна замена, Мин, если оригинал под рукой?» - шепчет въедливый внутренний голос. С силой трешь висок, хочется выцарапать из черепной коробки все эти гадливые мысли, от которых начинает подташнивать… «Наверное, Джеджун получше тебя в сексе. Не неопытное бревно - переросток… Знаешь, чем они сейчас занимаются? Хочешь пойти – послушать?» Зажимаешь рот рукой – тело сводит судорогой боли, падаешь на колени не в силах больше сдерживаться, твои сведенные пальцы царапают ковер… перед глазами все плывет, тебя тошнит, воздуха не хватает…
В тот момент, когда руки хёна сгребают тебя в охапку и поднимают с колен, когда он с силой прижимает тебя к себе и сбивчиво шепчет что-то вроде:
- Я здесь, здесь с тобой, Мини…
И ты чувствуешь, что, удушье, наконец, отступает, но…
- Ты что – дурак? – сипло произносишь ты, глотая слезы. – Ты совсем идиот? Там Дже, а ты сюда пришел.
- Все в порядке, - шепчет хён, усаживая тебя на кровать, садясь рядом, не размыкая объятий. – Все хорошо, Мини, мы уедем из этого отеля, мы вернемся домой, и все будет хорошо… – он гладит тебя по вздрагивающей спине, по острым выступающим лопаткам, покрывает твое лицо нежным быстрыми поцелуями…
Ты не знаешь, кто начинает первым, но совсем скоро вы оказываетесь без одежды. Юно прижимает тебя к кровати своим весом, он продолжает шептать всякие успокаивающие глупости, гладить твои голые плечи, обнимать и целовать. Ты прижимаешься к нему, отвечаешь на поцелуи и ласки, но… ты боишься… больше всего боишься, что он лишь утешает тебя, что после он снова уйдет. Уйдет и уже не вернется… И конечно же ты боишься опять услышать это имя в момент вашей близости, снова стать просто заменой.
Хён останавливается, приподнимается на локтях и долго, изучающее вглядывается в твое лицо. Тебе кажется, что он ищет что-то, какие-то чужие черты, которых в тебе нет, то, что ты не сможешь заменить… твое сердце гулко стучит где-то под горлом…
Юно улыбается мягко, и впервые за несколько месяцев ты чувствуешь, что это действительно его улыбка. Он убирает с твоего лица длинную челку и, за мгновение до того, как ты хочешь задать вопрос, словно угадывая твои мысли, шепчет:
- Пожалуйста, будь просто Чанмином…
Аэропорт встречает вас шумом, толпой, ярким светом и вспышками фотокамер. Единственное различие с Японией – это дом. И хён улыбается. Во время посадки ты рассказывал какую-то историю из детства, и ею рассмешил Лидера. Ты тоже улыбаешься…
Кто-то из журналистов кричит вам вслед «Вы считаете, что ДжеЧонСу предали вашего создателя? Это так?» Юно едва заметно качает головой – так, чтобы видел лишь ты, и, улыбнувшись, шепчет:
- Поехали домой, Мини?
-
-
25.02.2010 в 22:04во-вторых, я в большом восторге... очень красивый фик... и написан отлично... вызывает бурю эмоций... нравится такой Чанмин... нравится такой Юнхо... нравится его выбор... нравится, как описаны мысли и чувства... я по-настоящему наслаждалась, когда читала и уверена, что буду перечитывать...
большое спасибо, .Dancer.!
-
-
25.02.2010 в 22:11Спасибо)
-
-
25.02.2010 в 22:14это я ещё остыла... вчера я выражалась руками после прочтения... ))) восторг был дикий... ))
*по секрету* первый приличный ХоМин на моей памяти...
-
-
25.02.2010 в 22:19-
-
25.02.2010 в 22:38-
-
25.02.2010 в 22:51-
-
25.02.2010 в 23:00-
-
25.02.2010 в 23:58-
-
26.02.2010 в 05:56Ну и отдельное спасибо, за описание и рассмотрение ситуации, с такой непопулярной стороны. ))))
-
-
06.03.2010 в 12:14